Андрей Ставницер – совладелец порта ТИС рядом с Одессой, крупнейшего на украинском черноморском побережье. По версии журнала Forbes, 39-летний предприниматель входит в сотню богатейших людей Украины. Из-за войны порты заблокированы, экспорт по воде невозможен.

В интервью Настоящему Времени Андрей Ставницер рассказал о пяти тысячах своих сотрудников, оккупированном российскими солдатами доме под Киевом и волонтерстве.

– Как выглядит заблокированный порт? Почему вести бизнес сейчас невозможно?

– Заблокированный порт выглядит паршиво. Это большой инфраструктурный объект, который гудит как фабрика, завод или шахта управления, а сейчас там абсолютно тихо. Только чайки и вороны. Пять тысяч наших сотрудников сидят дома и надеются на лучшее.

– А почему бизнес невозможно вести?

– Черное море заблокировано. Мины и российские корабли, которые еще не все ушли по известному направлению. Все украинские порты стоят практически со второго и третьего дня войны. Мы говорим о 80 судах, которые заблокированы в украинских портах. Часть из них пустые, часть из них с грузом. Члены экипажа разлетелись по всему миру. Это, по сути, корабли-призраки, которые сегодня не могут выйти из Украины в Черное море.

– То есть раз Черное море заминировано, если судно даже и выйдет из порта, оно просто может не дойти до точки, куда оно направляется?

– Этот рынок устроен таким образом, что судовладельцы должны иметь страховку перед тем, как отправлять судно в плавание. Это, как правило, большие международные страховые компании. Ни одна из них сегодня не подпишет Украине возможность эксплуатации флота в Черном море.

– Какой оборот был у вас год назад?

– ТИС – это самый крупный порт в Украине среди частных и государственных, второй или третий самый крупный на Черном море. Мы переваливали уровень 40 миллионов тонн различных грузов в год. Из них порядка 15 миллионов тонн – это зерновые грузы, которые по всему миру дальше отправлялись из Украины и, собственно, кормили мир.

– Вы в самом начале говорили, что сотрудники сейчас ждут. Что сейчас с сотрудниками, можете рассказать?

– Кто-то выведен на простой, кто-то просто получает зарплату, кого-то мы вынуждены были сокращать. Мы, к сожалению, тратим, жжем наши ресурсы, те остатки, которые у нас были. Пока можем, платим людям. Но наша подушка заканчивается. Через несколько недель мы не сможем платить людям вообще. И это огромная проблема, потому что это пять тысяч наших сотрудников, которые, в общем-то, рассчитывают на нас.

– В недавнем интервью Financial Times вы сказали, что украинская экономика просто не справится без морских портов. Можете рассказать почему?

– Да, это очень простая математика. Украина экспортирует в год порядка 60 миллионов тонн зерна. Мы являемся второй самой крупной страной по производству и экспорту зерновых после США. К слову, сразу после нас идет ЕС весь вместе. Так вот на сегодня порядка 30 миллионов тонн зерновых лежит в Украине на складах, на элеваторах. Этот груз сегодня не вывозится из Украины. Тридцать миллионов тонн зерна – это примерно 15 миллиардов долларов валютной выручки, это колоссальный удар по украинской экономике, по украинским фермерам. Только благодаря тому, что в прошлом году у наших аграриев был довольно жирный год, они умудрились скопить какие-то деньги, они сейчас могут продолжать посевную. Это мужественные люди, которые производят посевную кампанию во время бомбежек. Я дружу со многими из них, мне присылают фотографии ракет, обломков, неразорвавшихся ракет или огромных ям в полях, где они работают.

– Есть довольно много свидетельств того, что российские военные вывозят зерно из Украины. У вас нет опасения, что таким же образом могут быть захвачены ваши грузовые суда и ваш порт, ваш терминал?

– Конечно, у меня такие опасения есть. Я надеюсь, что Украина справится, у нас очень сильная армия, и мы не дойдем до захвата Одессы. Изо всех сил мы помогаем Николаеву. Одесса является тыловым городом. Поэтому мы все надеемся, что никакого захвата юга, Одессы и Николаева не будет.

– Правильно ли я понимаю, пока идет война, ни о какой работе морских портов речи идти вообще не может?

– Нет, не совсем правильно. Существуют прецеденты, когда торговые суда сопровождаются военными судами. Так было в Сомали и в других горячих точках. Я думаю, что это вариант реалистичный. Если, например, турецкие военные суда смогут сопровождать наши торговые суда, Украина могла продолжать экспортировать и кормить мир. Без украинского зерна страдает практически 500 миллионов людей по всему миру, в первую очередь это страны Африки. Сегодня некем заменить этот объем зерна. При этом Россия экспортирует краденое в Украине зерно, Россия экспортирует свое зерно, Россия экспортирует нефть. Эти суда идут сегодня через Босфор, через Турцию. Это, конечно, недопустимая история. Те, кто покупает этот груз, спонсируют войну России против Украины.

– Если Турция, допустим, соглашается сопровождать украинские торговые суда, при этом нужны какие-то гарантии безопасности со стороны России?

– Мне трудно сказать, как это должно быть организовано. На мой взгляд, это точно должно быть сделано при участии ООН. Своеобразный гуманитарный коридор, который позволяет этим судам проходить. Страховые компании имеют достаточные гарантии безопасности для того, чтобы оформить и подписать страховку. Она, естественно, будет намного дороже, чем страховка в мирное время. Но это позволит вывезти из Украины эти 30 миллионов тонн и освободит место для хранения нового урожая. Если этого не произойдет, то миллионы тонн зерна просто сгниют в полях и на складах. Это называется глобальный или очень большой продовольственный кризис. Украина не предназначена для долгосрочного хранения зерновых, Украина производила зерновые и сразу продавала. Наша инфраструктура заточена под то, чтобы зерновые быстро оборачивались.

– Что сейчас делают украинские предприниматели?

– Действительно хорошие бизнесмены сплотились и помогают стране в это тяжелое время. Кто-то занимается гуманитаркой, кто-то – военкой, кто-то – переселенцами. Все понимают, что если мы сейчас не объединимся, то можем запросто потерять страну. Люди, которые воюют сейчас с автоматами, должны в нашем лице видеть сильнейшую поддержку, мотивацию и тыл.

Лично я объединился с такими компаниями, как Rozetka, «Нова пошта», Fozzy. Мы вместе занимаемся гуманитарными грузами, ввозим в Украину сотни и тысячи тонн гуманитарных грузов со всего мира, стараемся помочь людям, которые в беде. Я сам часто езжу по Украине. Сейчас мы видим, что объем гуманитарной помощи от физических лиц и от корпораций снижается. К сожалению ООН, ЮНИСЕФ, World Food Programme, USAID очень медленно набирают обороты и недостаточно выполняют свою функцию. До сих пор объемы гуманитарного груза, который они привозят в Украину, просто мизерные.

– Вы сейчас находитесь за границей? У вас есть специальное разрешение?

– Да, у меня есть определенное разрешение. Плюс у меня четверо детей. Я занимаюсь гуманитарным грузом, поэтому вопросов никаких не возникает. Я часто сопровождаю наши гуманитарные конвои. Недавно случай во Львове был на нашем складе гуманитарной помощи, и прямо в 500 метрах прилетели две ракеты в нефтебазу. Пользуясь случаем, хочу сказать всем, кто занимается волонтерством и гуманитаркой в Украине: «Ребята, вы героические люди. То, что вы терпите и переживаете, как вы рискуете жизнью, это просто феноменально, и большое вам за это спасибо!»

– Что сейчас с вашим домом под Киевом? Напомните нашим зрителям, что, собственно, произошло?

– Пятого марта колонна российских войск подтянулась к селу Березовка, что под Киевом по Житомирской трассе, где находится мой дом, который я только что закончил, и там была моя охрана. Охрану связали и несколько часов допрашивали, проверяли телефоны, проверяли на татуировки, их били. В итоге раздели, отпустили в лес и сказали: «Выживешь так выживешь».

Моя охрана через двое суток дошла до дома, кое-как с нами связалась. И тогда я увидел в камере видеонаблюдения, что россияне стягивают технику на мой участок, что они сносят большое количество награбленного со всего поселка в мой дом. Он стоит прямо на окраине поселка. Как оказалось, из него очень удачно было шмалять по Киеву. В какой-то момент на моей территории было двенадцать единиц разной российской боевой техники, включая «Грады» и «Торнадо», какие-то радиолокационные штуки, БТР.

Тогда моя охрана связалась с ВСУ и уведомила их о том, что происходит. Наши доблестные воины через какое-то время разбомбили всю эту технику. Потом они отступили, и наши забрали всю технику, которую можно было восстановить. Надеюсь, сейчас все эти «Грады» и «Торнадо» шмаляют в обратном направлении. А мой дом в паршивом состоянии. Мы долгое время не могли в него зайти, потому что там были мины и растяжки. Основные наши силы, естественно, были в Буче и в Ирпене, а частных саперов в Украине нет, поэтому потребовалось две-три недели. Сейчас мы пытаемся оценить повреждения.